Неповторимый гений. Марадону запомнят как одного из величайших в истории
Мы увидели четыре минуты богатой и полноценной жизни, продолжавшейся шесть десятилетий и закончившейся 25 ноября, когда по всему миру разошлись новости о смерти Диего Марадоны. Но если вы проникнетесь ними, то, возможно, поймете, почему Марадона так много значил для многих. И почему, как сказал Лионель Месси — его соотечественник и соперник в борьбе за звание лучшего футболиста всех времен наряду с Пеле и Криштиану Роналду — "его больше нет, но он будет с нами вечно", пишет обозреватель ESPN Габриэле Маркотти.
Каким бы огромным ни было наследие Марадоны на поле — оно включает титулы в трех разных странах и победу сборной Аргентины на чемпионате мира 1986 года — его харизма и резонанс в обычной жизни были еще больше.
Эти четыре минуты, которые случились 22 июня 1986 года на глазах у 114 тысяч болельщиков на "Ацтеке" именуются "Рукой Бога", которая направила мяч через голову Питера Шилтона в ворота англичан. Этот гол всегда был известен как величайший на чемпионатах мира, ведь объединил в себе инь и янь спорта. Они символизируют малодушное, мирское стремление к успеху любой ценой и божественное, небесное, невообразимое умение, которое, пусть и ненадолго, возвышает звездных спортсменов на нечеловеческий уровень.
Более того, они полностью рассказали историю о Марадоне как о Мессии, народном герое, иконоборце, способном и желающим разрушить систему. Тот факт, что эти важные голы он забил в ворота Англии, страны, которая придумала футбол, построила империю и по разным причинам все еще была воплощением "истеблишмента" в глазах многих, также имеет значение. Так же, как и тот факт, что ему все сошло с рук, что он заставил англичан капитулировать, а через несколько недель поднял над головой чемпионский кубок. Для болельщиков это означало, что высшие силы действительно на его стороне.
Марадона, конечно, полностью этим воспользовался. История неудачника часто преследовала его. Он покинул "Барселону" и перешел в "Наполи" в 1984 году в результате рекордного трансфера, который оставил много вопросов. Он приехал в обедневший южный город, где его ждала команда, которая никогда не выигрывала чемпионских титулов. Там приходилось кормить массы несбыточной мечтой и делать это с большими затратами.
Вот только Марадона сделал невозможное возможным. Он принес Неаполю два чемпионских титула, опередив более богатых конкурентов из северной Италии. И сделал он это не тихо. Он сделал это, погрузившись в город и фанатскую среду, выступая против власть имущих, когда дела шли не так, как ему хотелось.
В этом смысле Марадона был вечным подростком. Он высказывал свое мнение, иногда отважно выступая против войны и бедности, иногда раздраженно, с радостью разыгрывая карту жертвы, когда дела шли не так как надо. И на протяжении многих лет он не боялся делать нападки — то на Пеле, то на ФИФА.
Он играл на публику? Безусловно. Но все хорошо знают, что он в конце концов помирился практически со всеми своими противниками. Он не просил у них прощения, он просто лишил их возможности злиться на него. Тот факт, что практический каждый игрок, с которым когда-либо играл аргентинец, вспоминает его с любовью, говорит об исключительной истории. Да, он был другим, тренировался, когда хотел, а иногда и вовсе не тренировался. Но если бы вы были близки с ним, вы не могли бы держать на него обиду. Вы бы питались его величием.
Он прожил жизнь в избытке, на виду у публики. Истории о наркотиках, проституции, исках об отцовстве, о вечерах, проведенных в горячих ваннах с мафиози — вы, вероятно, наслышаны о них, и все они, скорее всего, правдивы. Он высосал из жизни все соки. Он поднялся так высоко, как только можно, но также провел больше времени, ползая по сточным каналам, чем многие другие.
Марадона сделал все это, и более того, он заплатил за свои проступки. Тот момент на "Ацтеке" был одним из немногих случаев, когда ему что-то сходило с рук. Проблемы со здоровьем (эмоциональные и физические), ощущение того, что футбол высокого уровня проходит мимо (вспомните его провальную работу на посту тренера сборной Аргентины на ЧМ-2010), осознание того, что его достижения на поле никогда не сравнятся с чем-либо другим в его жизни… он принял все удары.
Нужно оставить в стороне все сравнения с другими кандидатами на звание величайшего игрока всех времен. Разные эпохи, разные игры. Но если вы действительно втянетесь в самые бессмысленные дебаты, обратите внимание, что он достиг величия на двух континентах. Обратите внимание, что он никогда не был защищен от жестких фолов, в отличие от современных футболистов. Обратите внимание, что он играл на тяжелых полях, а не на идеальных газонах современности. Обратите внимание, что в те времена имелись ограничения на количество иностранцев в командах, поэтому ему всегда не нравились игроки второго плана, которыми наслаждаются сегодняшние звезды. И, пожалуйста, напомните себе, что он сделал со своим телом по ходу карьеры.
В 1998 году, за час до финала чемпионата мира, я был с группой из 20-30 представителей СМИ, сбившейся вокруг Пеле на "Стад де Франс". Пеле, единственный на тот момент другой кандидат на звание величайшего игрока всех времен, рассуждал по поводу предстоящего противостояния Бразилии и Франции. Внезапно в зале возникла суматоха. Через несколько секунд представители СМИ испарились, помчавшись прочь с фотоаппаратами и ноутбуками в руках.
Я, тогда еще молодой репортер, остался с Пеле и его кураторами.
"В чем дело?", — спросил Пеле.
"Я думаю… думаю, что Марадона приехал на стадион", — ответил один из его помощников.
Пеле покачал головой и криво улыбнулся.
Однажды может появиться другой Пеле, другой Месси или другой Роналду. Однажды кто-нибудь придет и сделает на поле все то, что сделали они, и, возможно, даже лучше. Но даже если кому-то удастся подражать и превзойти Марадону на поле, никто не способен повторить его подвиги вне спорта (и в этом нет ничего плохого). Другого Марадону просто сложно представить. Его не будет, не может быть.
Марадона одновременно был тем, кем мы мечтаем быть, и тем, кого мы ненавидим. Он использовал свои сильные стороны, но не смог укротить свои слабости. Но, возможно, именно это сделало его человеком, уравновесив его потусторонний гений и сделав его таким привычным склонным к ошибкам спортивным символом.
